Оценка
современников
Разные мнения о Генрихе Шлимане
Прошло 200 лет со дня рождения Генриха Шлимана, и мы смотрим на него с большого исторического расстояния. Он не был политиком или завоевателем, давно уже занял свое место среди старинных портретов. Почему же страсти вокруг него не утихают? Почему нет единого отстраненного уважительно-благосклонного мнения о его достижениях, которое можно прочитать в детских учебниках?
Дело в силе его личности, в том, что своими целеустремленностью, многозадачностью, бешеным ритмом жизни, амбициями, стремлением к саморекламе он так похож на нас, людей из далекого XXI века. К чему стремился Генрих Шлиман? К славе, бессмертной славе греческих героев. А греческий герой — это не тот, кто «ведет себя хорошо» и защищает слабых. Это человек, избранный богами, способный своими подвигами изменить мир. Он преодолевает жизненные невзгоды и побеждает хаос. Среди греческих героев нет однозначно положительных персонажей. В их судьбе обязательно есть трагические ошибки и разочарования. Но каждая их ошибка — новая ступень в познании себя и побуждение к новым подвигам. В этом смысле Шлиман достиг своего идеала. Да, мы не можем оценить его объективно до сих пор. В наших представлениях он остается живой индивидуальностью, а не безликим застывшим бронзовым памятником.
Слушать
Джон Генри Шредер
гамбургский банкир фирмы, на которую работал Шлиман, о характере Генриха:
«Вы совершенно лишены знания о людях и мире, только и можете, что болтать без умолку и слишком много обещать, вы вечно гоняетесь за какими-то призраками и ловите их в мире своих фантазий, а в действительности — никогда».
Вильгельм Хепнер
совладелец торгового дома «Хойяк и К°», на письмо Шлимана об изучении языков и философии:
«Какой же интересный вы человек! Вы — живой пример силы воли и выдержки и в то же время человек, богатству которого во всем — и в земном, и в духовном — невольно позавидуешь, поскольку и удовлетворенность, и покой, вероятно, свойственны вам больше, чем кому-либо»
Фото использовано в дополнительной
графической обработке.
Артур
Мильхефер
на тот момент студента археологического института в Афинах:
«Кажущиеся противоречивыми черты этого энтузиаста (если не сказать — мечтателя) и разностороннего практика соединили в одном лице реалиста и непреклонного идеалиста с неуемной энергией.»
© Universitätsbibliothek Heidelberg
Фото использовано в дополнительной графической обработке.
Адольф Фуртвенглер
археолог и знаток античного искусства, отказавшийся консультировать Шлимана:
Фото использовано в дополнительной
графической обработке.
«...ни малейшего понятия не имеющим о том, что вообще он раскапывает... И несмотря на его любовь к Гомеру, он остается спекулянтом и торгашом. От этого ему не освободиться никогда...».
Переписка Генриха Шлимана и его друга врача и археолога Рудольфа Вирхова
Письмо Шлимана 15 августа 1876 года:
«Хочу предложить вашему вниманию статью «Тиринф», отосланную мною в лондонскую "Таймс«,— она уже на следующей неделе должна быть опубликована. Поскольку немецкие газеты упоминают мое имя с тех пор, как начались раскопки в Трое, лишь в уничижительном тоне, публикуют лишь пасквили на меня, решительно отказываясь при этом опубликовывать мои ответы, то теперь я вынужден писать в «Таймс» и время от времени в «Академию», и свое произведение о Тиринфе я тоже пишу по-английски, поскольку в Англии меня уважают и любят".
Ответ Вирхова Шлиману от 11 января 1877 года:
«Ваши сетования в адрес немецкой прессы, мне кажется, не совсем справедливы. Вполне возможно, что некоторые выступления носят характер нападок. Но в общем и целом мне кажется, что есть тенденция к повсеместной объективности, и можете быть уверены, что всеобщее участие на вашей стороне».
Выдержки из берлинского еженедельного сатирического журнала «Kladderdatsch» 1873 года,
посвященные открытиям Шлимана в Трое
"Господин Шлиман, как слышно, продолжил свои исследования и на месте бывшего военного лагеря перед Троей, и здесь божественное провидение не изменило ему — работе сопутствовал успех. Из множества обнаруженных здесь предметов, как мы считаем, вкусам дилетантов наиболее подойдут следующие:
- Дышло с прилагаемым к нему хлыстом, явно от повозки, на которой Афина имела обыкновение проезжать в лагерь греков.
- Коробка египетских спичек, отмеченных призом на международной выставке в Мемфисе в 1400 году до н.э., которыми Ахилл поджигал костер, на котором сжигали Патрокла.
- Многочисленные хирургические инструменты, а также несколько сосудов с надписью:
“Наружное, аптека Махаона в Трое“, — несомненно, относящиеся ко времени жизни обоих эскулапов (Махаон — сын Асклепия, одного из врачевателей в стане греков, сражавшихся против троянцев; упоминается в “Илиаде“)…»
Сатирическая «частная депеша» от имени Шлимана:
«Отправитель — доктор Шлауманн*.
Только что посреди Рейна обнаружил сокровища Нибелунгов. При этом едва не утонул, но — благодаря доброму провидению — спасен. К сожалению, принадлежащий моей жене плед продырявился, а десять золотых — длиною в метр — ножей плюхнулись в Рейн. Кроме того, найдены: корона короля Альбериха и, что особенно странно, фотография Зигфрида — вид сзади. На снимке очень хорошо видно известное, не защищенное рогом место. Подробности позже».
* от немецкого слова «schlau» – хитрый, лукавый
Эрнст Курциус после смерти Шлимана
при жизни — один из самых ярых его оппонентов:
© Universitätsbibliothek Heidelberg
Фото использовано в дополнительной
графической обработке.
«...В глазах простой публики он был кудесником с волшебной палочкой, отыскивающим лежащие в глубоких потемках сокровища. А представители ученого мира должны быть благодарны ему за то, что выходит далеко за рамки ценности всех редких находок и серьезно углубляет наши общеисторические познания».
Современная оценка
Денис Валерьевич Журавлев
кин, старший научный сотрудник, хранитель античной коллекции ГИМ
Если в двух словах — Шлиман фигура неоднозначная. С одной стороны — человек, открывший Трою (для меня важнее, что он сопоставил миф с археологией и показал, что гомеровский эпос — полноценный исторический источник) и Микены. Человек, сделавший для популяризации археологии очень многое.
С другой — археолог-самоучка, который копать просто не умел. Его методика раскопок была неудовлетворительной и он «пронес» все, что можно было пронести. Персонаж, склонный к фальсификации (клад Приама), воровству (все «золото Шлимана» украдено из Османской империи), отметившийся сомнительными торговыми делами в России. Ну и двоеженец (я сужу не по современной жизни, а по законам XIX века).
И все же, моя оценка более положительная, чем отрицательная. Сделанное для науки и для популяризации археологии перевешивает негатив. Хотя обидно, конечно, что именно имя Шлимана (а не Эванса, Дерпфельда и т.п.) знает каждый, оно стало даже нарицательным.
Елизавета Бойко
искусствовед, аспирант ВШЭ
О нем известно, что он был авантюрист, Бог знает как копал, все на свете порушил, раскопал несметные сокровища, которые потом незаконно вывез из страны, а еще был женат на русской. В университете я узнала, что многие обвинения не совсем справедливы: он работал в духе своего времени. Сложно отделить наши суждения о Шлимане как археологе от суждений о Шлимане как человеке, но мне кажется, что собеседником он точно был интересным!
Георгий Ломтадзе
старший научный сотрудник ГИМ, начальник археологической экспедиции на Таманском полуостров
Шлиман перевернул представление человечества о Древнем мире. Этим он велик. Его человеческие качества (гордыня, корысть и т.д.) в этом контексте не так важны. Также уже не имеют значения варварские методы его раскопок (хотя для меня, как для археолога это больная тема — мы же понимаем, что неизвестно какую часть бесценной информации мы из-за этого потеряли). Я недавно был в Трое и понимал, что это мечта, воплощенная романтичным и предприимчивым человеком. Она впечатляет.
Татьяна Валерьевна Егорова
кин, преподаватель кафедры Археологии, Исторический факультет МГУ, начальник экспедиции в Танаисе (Ростов-на-Дону)
Генрих Шлиман — авантюрист, методы раскопок которого напоминали, скорее, охоту за сокровищами, чем научные изыскания, даже по меркам того времени. Хотя надо отдать ему должное, он старался учиться на собственных ошибках. Только ошибки в полевых исследованиях приводят к уничтожению значительной части исторического источника.